Я, Березенцев Александр Викторович
Когда в ролевых компьютерных играх создаёшь персонажа, то набираешь и выдаёшь ему
свойства.
В жизни почти так же - эти свойства тебе выдаются при рождении богом или судьбой.
Некоторые можно улучшить - упорством, трудом, счастливым случаем.
Другие не улучшишь. Трудись, не трудись - если голоса нет певцом не будешь,
Спортсменом тоже, если физика не та. И полиглотом насильно не станешь.
Огромное значение имеет среда. Но что не дано совсем никакая среда не исправит.
Так какие же мне, Березенцеву Александру Викторовичу, свойства выдал творец в ролевой
игре под названием "жизнь"?
Чего не выдал, чего выдал норм, а чего мало?
Получился занудный список из 20 пунктов, вряд ли интересный. Но раз уж я его составил,
пусть живёт. А чтобы не пропадал помещу-ка я его в конец этого документа, как
приложение 2.
То, что я был выстраданный долгожданный ребёнок сослужило плохую службу. Физическим
развитием не занимались, а если и занимались, то коряво. Например, записали в секцию
тенниса на стадион "Авангард", а на занятия отрядили в трусах до колен и без плавок.
Мальчик же, надо плавки, а сверху короткие трусы. В длинных и без плавок - позорище,
тренерша ухмылялась, занятия бросил прикрывшись недомоганием. Родители виноваты, ну и
тренерша, поговорила бы с ними.
Перед первым классом читал уже лихо и быстро. Первых четыре класса - сплошные пятёрки
(кроме физкультуры). С пятого начались проблемы, на контрольных не успевал.
Из-за медленной реакции. Сначала привыкал к задаче, потом накатывал страх, что не успею.
И не успевал. Получал двойки. За четверть выводили тройки, которых не заслуживал.
Десятилетку закончил более-менее на четвёрки-тройки. Со вступительными приключилась
примечательная история.
Неплохо относился к математике. Чуть хуже к физике. Химию не любил и не понимал. Почему
эта штука с той реагирует так, а с этой - эдак. Где логика. Приятель, который пошёл по
химической части, говорил - великая наука, но её надо чувствовать. Я не чувствовал.
Совсем.
Итак, подал документы в МЭИ на специальность "Динамика и прочность машин". Привлекло,
что физика, но без электричества. Самолёты проектировать. Математику письменную и устную
сдал на четвёрки, следующий экзамен - нелюбимая химия.
И у меня заболел зуб. Да так, что щека раздулась и глаз закрылся. К экзамену не
готовился, простонал в кровати.
Придя с таким "фактом на лице" по билету ничего не ответил и получил двойку.
По положению вступительные экзамены пересданы быть не могут, чтобы там ни было.
В дневные институты экзамены проходили по всей стране в один период - в августе.
Поэтому в дневные поезд ушёл. В вечерние - в сентябре.
Обидевшись на МЭИ (за что?) подал документы на вечерний в МИРЭА, на специальнось
"Вычислительная техника". Экзамены сдал без проблем.
Таким образом конструктором самолётов не стал. До сих пор думаю про эту историю с зубом,
это божий промысел или как?
Раз вечерний, надо устраиваться на работу. Тут родители помогли, пристроили ясно дело
в тот же НИИПриборостроения, куда ж ещё? Должность называлась "лаборант", отдел
занимался разработкой стоек, анализирующих телеметрическую информацию. Я был мальчиком
на подхвате (в 17-то лет!): перерисовывал функциональные схемы, оформлял, в дальнейшем
поручали несложные разработки.
Так и продвигался в фоне до 4 курса, пока не произошла катастрофа. Что-то на меня нашло
- учиться не хочу, ничего не понимаю, гори оно огнём и так далее. Тут ещё и предмет
подоспел - "Электрические машины". Круговые диаграммы синхронных/асинхронных двигателей,
паразитные токи, формулы масляных трансформаторов, расчёт мощностей...
Всё, не могу больше.
На зимнюю сессию не пошёл. В мае пришла повестка из военкомата. Приходите в среду.
Пришёл. Призываетесь, говорят, в советскую армию. Хотите завтра отправиться в 6 утра?
Хочу, конечно. Лучше так. Стыдно, да и если не завтра, жалеть все начнут.
Дома отец плакал, мать крепилась. На сборном пункте сообщили, что направляюсь в войска
связи в Забайкальский край.
Был ещё один полусудьбоносный момент. На сборном пункте я узрел Сергея Лебедева, мужа
моей двоюродной сестры Эльвиры. Его направили а рамках переподготовки, такое
практиковалось, бумажки заполнять, что-то ещё делать.
Он меня не видел, я прикрывался курткой. Подойти, не подойти? Во-первых он обалдеет,
т.к. про мою историю ничего не знал. Мне стыдно будет до ужаса. Во-вторых, возможно,
он сможет попросить перенапрвить меня не в Забайкальский край, а поближе. Призывников
же тьма тьмущая. Эти - туда, те - сюда, может быть и можно.
Это было предложение развилки судьбы?
Не подошёл. Пусть будет, что будет.
Городской житель, вобщем белоручка, физически хилый, интеллигент в очках, таких
деревенские из глубинки не любят, москвич, 22 года в одном призыве с 18-летними, к работе
руками не приучен. Сначала попал в Братск, в учебку связи, было тяжело. Все были салаги,
всех гоняли.
Через полгода, после окончания учебки, попал в часть рядом с городком Шерловая гора.
Рядом районный центр Борзя. На карте это место недалеко от правого стыка границ СССР,
Моголии и Китая.
Двухгодичная служба а то время делилась на четыре полугодичных периода. Первые полгода
тяжело (тем более если в учебке), вторые, уже в линейке, полегче. Третьи совсем
нормально. Четвёртые - ты уже дембель, "дедушка", кайф.
Поскольку по выходу из учебки я заимел специальность "радист", по сю пору могу бегло
стучать на ключе азбуку морзе. В Шерловой Горе определили в штаб дежурным радистом.
Неплохо. Принимать/передавать радиограммы не приходилось, может всего 2-3 раза за полтора
года. Режим был в две смены, одна дежурит, другая спит. Водили в солдатский клуб в кино,
не помню по каким дням, но довольно часто.
Особенно в последние полгода вобще было здорово, брали книги из библиотеки, я учил ребят
играть на пианино хотя бы одним пальцем, даже нашего старлея замполита.
Раз в несколько дней посещали баню, парилка была закрыта, но мы раздобыли ключ.
Среди дежурных связистов были и телефонисты, они ходили по местности устраняя обрывы в
проводах. Нас, штабных, снабжали винцом.
Несколько раз были учения. Там главная головная боль была завести машины потому что
холодные боксы и минус 40. Водителям несладко приходилось.
Короткая зарисовка.
Учения всегда начинаются с внезапной сирены, с тревоги. Вечером, перед кино, на сцены
взбирается майор, замполит части: "Завтра, вашу мать, в 6 утра тревога и учения. Чтоб
всё, вашу мать, было в порядке, будут проверяющие из округа".
Просыпаемся часа в четыре, начинаем одеваться. Одни штанов, я, например, надевал пять
штук: тонкие матерчатые кальсоны, затем присланные из дома, мягкие голубые, после
фланелевые, затем обычные галифе и, наконец, телогреечные на вате.
Аналогичная комплектация и с верхней частью туловища. На ногах трое портянок и валенки.
Одевались, наверное, час. Потом ложились под одеяло, чтобы только головы торчали.
В шесть утра командир роты и проверяющий уткнувшись в секундомер деликатно не замечали как мы одетые выскакиваем из-под одеял. Хватали автоматы и бежали в автопарк.
Главный критерий успешности учений был сколько машин смогли выехать из боксов. Связь - дело десятое. В моём кузове с аппаратурой главные предметы были топчан и печка.
Мы её ласково звали "Машка".
В деревянном здании штаба туалета не было. А была деревянная уборная, продуваемая всеми
ветрами и снегами метрах в 50 от штаба. Собственно, оттуда и начались мои проблемы с
простатой, чуть не кончившиеся фатально через 37 лет.
Дембельнувшись, понятно, что надо было поступить на работу, восстанвливаться в институте и доучиваться. В тот же НИИП не хотелось, двоюродная сестра, Эльвира, пристроила меня в ВННИЭК, институт электрокерамики, в экономический отдел, там был сектор АСУ, вроде бы мне по специальности.
Она же помогла продолжить образование в Энергетическом институте (МЭИ), в МИРЭА не вышло. Да и в МЭИ взяли не сразу.
Благо, что ВНИИЭК и МЭИ недалеко от дома. Восстановиться в МЭИ сильно помогла Светлана Беталовна Калмыкова, дочь расстреляного
сталинского наркома. Её Эльвира знала.
Институт закончил в 1978. А поступил в 1967. Разгильдяйство, что тут скажешь, сам виноват.
О пяти годах работы во ВНИИЭКе самые тёплые воспоминания. На первом месте у меня была
учёба, работой не нагружали. Субботники, колхозы, овощные базы, культмассовые мероприятия, комсомольские тусовки, стройки, дни рождения, предпраздничные застолья и так далее - всё
способствовало прекрасному сплочению всего коллектива института.
Я бы назвал это словом ДРУЖЕСТВО. Семиэтажное здание (шоссе Энтузиастов, 17), сталинский ампир. Все друг друга знали, т.к. пересекались где-то. Не по работе, а на тех самых
делах, что я перечислил выше. А уж сколько романов было... Ладно, о том умолчу.
Итак, окончив институт, пора бы задуматься о смене работы. Не сидеть же во ВНИИЭке на
100 рублях. Тут произошла примечательная случайность. Хотя, большинство развилок, которые
подсовывает нам жизнь, часто тоже случайны. Выбрать/не выбрать решай уж сам.
1979 год. Около метро "Партизанская" (тогда называлось "Измайловский парк") строится
туркомплекс "Измайлово". К Олимпиаде. Матушка моя говорит - на пенсии скучно, может мне
пойти дежурной по этажу? И ездить недалеко. Ты б узнал.
Действительно, нашёл объявленме, нужен персонал, в том числе и дежурные по этажу.
Позвонил. Подъезжайте. Подъехал. Меня проводили к столу какой-то дамы, которая
разговаривала по телефону. Извинилась, сидите, говорит, ждите.
Делать нечего, сижу, смотрю на комнату, на стенки, на её стол. Он завален бумагами,
некоторые под стеклом. Попалась в поле зрения бумажка, что нужны специалисты по
вычислительной технике. Спрашиваю у неё, она говорит, не знаю, там вроде планируются
японские компьютеры для обеспечения функционирования гостиницы. Вот телефон, позвоните.
В результате матушка в дежурные расхотела, а я позвонил и сменил работу. Где проработал 7 лет, познакомился со своей Татьяной.
Теперь вот думаю, если бы папки и бумаги на столе той тётеньки лежали бы по-другому и та, о специалистах по вычислительной технике, закрыта была бы другой бумагой сейчас
была бы у меня другая жизнь, с другими людьми. работами, квартирами, жёнами, детьми...
На всё воля божья.
Греют воспоминания о работе с японцами, как меня Сайто-сан учил программировать, какой был безумный энтузиазм к работе (у всех).
Народ, набранный в ПИВУ (так называлось компьютерное управление при туркомплекске), до того работал в ящиках, в НИИ, в учебных институтах.
А тут - японские компьютеры, гостиничные интерьеры, буфеты, рестораны, работа совместно с японскими программистами. Не забывайте - 1980 год, железный занавес, иностранной
компьютерной техники в стране нет, как и опыта работы с передовыми технологиями.
Программировали на коболе. Нужно было написать несколько систем: маттехснаб, зарплата,
заселение/выселение, рестораны. При работе организовали курсы английского языка.
С японцами общались хорошо, если затруднялись привлекали словарь жесты и пререводчиков.
Впрочем, когда притёрлись, общались уже и без словаря.
Такого общего эмоционального подъёма к работе, больше никогда не встречал.
Японская техника не вечная, когда прошла Олимпиада, японцы уехали, мы стали потихоньку
переползать на советскую (СМ 4, база данных Adabas) и переписывать soft (на паскале).
Занимались ещё обасучиванием бюро путешествий. Это когда группа в 30 человек плюс один сопровождающий едут на 3 дня на экскурсию. Например, в Тбилиси. Или а Ригу. И т.д.
К этому времени я был зав программистской группой (человек 5) и вовсю крутился роман с Татьяной. Когда решили пожениться, я посчитал что будет стеснительно работать вместе.
Дом - домом, а работа - работой.
Как начался роман с моей будущей супругой, с Татьяной.
У меня была знакомая, Баженова Наталья. познакомились на дне рождения моего друга по ВНИИЭКу Вити Никитина. Он мне говорит, интеллектуальная дама, театралка и балетоманка, ходить одной по театрам, музеям, балетам ей некомильфо, подруги косятся и жалеют, составь ей компанию, а?. Мне было 32, ей 30. Не роман, а скорее интеллектуальное содружество.
Может быть, могло перерасти во что-то большее будь к этому желание хотя бы одной из сторон. Но не было.
Так и просуществовали друзьями пока знакомство не затухло потихоньку.
Если дома у меня или у неё никого не было ходили в гости. В конце 1982 года я случайно пересёкся с её папашей, который уезжал на дачу, потом за какой-то вещью вернулся.
Обрадовавшись, что у дочки кавалер (вдруг что-нибудь выйдет?) налил мне самогоночки, так, за разговорами, мы бутылочку и уговорили. То есть выпили в принципе немного.
Самогонка была на дрожжах, такую мой организм не воспринимает, папаше хоть бы что, а я, приехав домой, мучался и пришлось вызывать скорую. Попал в инфекционную больницу.
Посетителей туда не пускали, поскольку инфекционная, 30 декабря. И вдруг мне дежурная
говорит - к вам пришли. Кто ж может придти, раз никого не пускают?
Вышел. В коридоре стоит девочка из бухгалтерии, Татьяна, с цветочком, глазками хлопает,
стесняется. Мы с ней на работе "здрассьте, здрассьте" не больше. И тут такое.
Это был смертельный выстрел на всю жизнь. Я её сразу поцеловал. И целую до сих пор.
Потом я спрашивал, как же тебя пустили в больницу? Она говорит - не знаю, как будто не я шла, а ноги.
В туркомплексе в компьютерной группе Татьяна работает до сих пор. Я же, уволившись из Измайлово, поскитался по разным организациям.
- Центр "Интеграл". Подчинялся МинПрибору и КГБ. Занималя САПРом, анализируя материалы,
добытые нашими шпионами через баб и рестораны. Мы-то сидели в здании ВХУТЕМАСа на Чистых прудах, а доблестные добыватели материала рыскали по все Европе.
- Реутово, фирма "Ритм". При Минсельхозе. Начало эры персональных компьютеров.
- фирма "Сигресс" при центре кино Ролана Быкова. Пытались что-то компьютеризировать.
- фирма "Мелодия". Её все знают. Писал программу базы данных грампластинок. На Clipper'e.
- Российское телевидение. Дирекция "Вестей". Дежурная компьютерная смена.
- Сбербанк России. Тут работал дольше всего: с 1995 до выхода на пенсию в 2019. Занимался большими базами данных, администратор Oracle.
Про каждое место работы можно много чего прикольного рассказать. Но это уже отдельно,
в каком-нибудь приложении к этому тексту. Если сподоблюсь.
Поженились в 1986 году. Дети не получались год, два, три... Пошли к врачу.
Какого хрена вы ждёте у моря погоды, надо идти в репродуктивный центр.
Тем более. что ни о каком бесплодии речи быть не может, надо только помочь.
В результате таким образом смогли родить через семь лет после свадьбы Надю, а ещё через шесть - Настю. Через кесарево, так как
у Татьяны близорукость, а при родах естественным образом женщины тужатся, что может привести к лопанию сосудов.
Теперь об ответке, прилетевшей из 70-х годов, из армии, из Забайкальского края.
Как я уже говорил, я был дежурным радистом в штабе, который представлял собой
одноэтажное деревянное здание. Туалета в нём не было, надо было бегать в конурку вроде скворешника, отстоящую на 50 метров от штаба, со щелями, продуваемую всеми ветрами.
На учениях так и вовсе в чистом поле. Вот простату и застудил.
Ликбез: простата - кольцеобразная железа, опоясывающая канатик, по которому, когда мужчина писает, течёт моча, когда кончает - сперма. У женщин половая среда должна быть кислая, у мужчин - щелочная. Функция простаты - ощелачивать сперму. Железа имеет довольно рыхлую консистенцию, подвержена простудам, инфекциям, застою крови и т.д. Если что не так - простата дубеет, твердеет, сдавливает канатик. Мужики чаще бегают писать.
Самое её мерзкое свойство, что болезнь никак себя не проявляет. Болей и дискомфорта нет, с потенцией всё нормально, разве что писать бегаешь чаще, так это мелочи.
Вставал ночью сначала один раз, когда до четырёх дошло, пошёл к врачу. Он прописывал
разные лекарства, я периодически сдавал специальный ПСА-анализ (кровь из пальчика).
Референсный предел - 4,5. Возможно, из-за приёма лекарств он рос, но не сильно: 2,1, 3,0, 3,9, 4,3 и вдруг 6,5. Более детальные анализы выдали:"Рак предстательной железы".
Как описать состояние человека, которому объявляют - у тебя рак, голубчик? Пережил я такую новость тяжело. Если рак вышел за пределы простаты и внедрился, например, в кости, то всё.
Хотя, я был почти уверен, что этого не произошло, шесть с половиной это не двадцать.
Срочно удалять, удалять эту грёбаную простату!!!
Удалили и когда врач через неделю после операции подвёл меня к экрану сказал:"Ничего нет, пусто, видите?" - это было нечто.
Вот так аукнулся туалет в чистом поле а Забайкальском крае.